МАТЕРИАЛ ИЗ ШЕСТОГО НОМЕРА:



Рубрика *Непридуманная история*



Евгений РЫК
"ЛЮБОВНЫЙ СЕМАФОР"

Отставной капитан второго ранга Военно-морского флота России Виталий Максимович Котыхов смотрел вечером мистический триллер. Вся мистика фильма заключалась в несложной мысли: смотри внимательно по сторонам и увидишь удивительные вещи! «Ха-ха-ха», - сказал сам себе кавторанг Котыхов и вышел на балкон покурить, так же, как в былые морские денёчки он выходил с папироской на крыло своего эсминца «Стремительный». Курить в боевой рубке нельзя даже командиру корабля. Вообще на боевом судне курить почти нигде нельзя, кроме собственной каюты и курилке на баке. Но на баке курили матросы и старшины, а офицеры - или по каютам, или просто бросали эту вредную привычку. Но командир курил слишком давно, и отказываться от папироски, особенно после обеда и на скучных вахтах переходов он не мог. Правда, строгие морские правила запрещали бросать что-то за борт, поэтому с погашенным окурком приходилось бегать в ту же каюту: неудобно, но закон есть закон.
Продолжая посмеиваться над авторами мистического фильма, Виталий Максимович сладко затягивался «Беломором», разглядывая пачку с неверной географической картой ужасного исторического канала. Сколько людей погибло, чтобы построить совершенно ненужный искусственный проход из Балтийского в Белое море. По этому каналу не могли пройти даже низкопосадные торпедные катера, не говоря уж о более крупнотоннажных боевых судах.
Смесь телевизионной мистики и грустных размышлений о стройке НКВД настраивали морского волка на минорный лад. Покуривая, он обводил глазами соседний дом. В летний вечер окна зажигались поздно, но голубой свет от телевизоров бликовал чуть ли не в каждой квартире. Котыхов совсем уж было докурил папироску что называется «до марки», собирался идти выбрасывать окурок (не может же капитан кидать мусор за борт, пусть и с балкона!), как… Как обратил внимание на лоджию пятнадцатого этажа дома напротив. На бельевой веревке висело цветное и явно дамское белье. Непорядок! На эсминце такого быть просто не могло, но тут эти штатские чего себе только не позволяют… Покачав головой, Виталий Максимович развернулся через левое плечо и вышел с балкона.
Вышел, но что-то, какое-то сумеречное подозрение покалывало его в область партбилета, как на флоте в былые времена называли сердце. Он никак не мог взять в толк – что именно. Перекурил сегодня? Да нет, всего четвёртая с утра. Простыл? С чего бы?! Хочется выпить? Можно, тем более что по английскому закону королевского флота выпить после заката солнца имеет право каждый офицер. Нет-нет, что-то другое. Вроде, знакомое, но никак непонятно – что именно. Вот до чего доводит мистика бравого моремана!
Тупо смотря информационную программу по телику, Котыхов не переставал мучиться какими-то необъяснимыми предчувствиями.
«Искусственных чудес надо поменьше смотреть, вот что, брат», - сказал кавторанг сам себе. Будучи холостяком, он с собой постоянно разговаривал: так легче было понимать самого же себя, вроде отдаешь команду, слышишь собственный голос… «В чем дело, капитан? Что вас смутило на мостике….виноват, на балконе?» Пришлось самому же и признаться, что не понимает причин внутреннего волнения. Отставник не любил неопределённости. Вообще это свойственно морякам – доходить до сути вопроса. Иначе на море с ума сойдешь: бескрайний океан, летающие рыбки, акустики слышат шумы несуществующих подводных лодок, у кока на камбузе в огнетушителе вахтенный офицер обнаружил брагу для изготовления самогона, избили в кубрике матроса, старший помощник метит на твое место и пишет доносы… В общем, жизнь на море полна неожиданных приключений. Крякнув, кавторанг снова вышел на балкон. Во дворе – ничего особенного. На соседних балконах – ничего особенного. В доме напротив? Что там может быть интересного?
И вдруг высветило, ударило: белье на пятнадцатом этаже! Нет, не сам факт простой бытовой его сушки. Белье подавало сигналы… Не поймите превратно, капитан еще не сошел с ума от пенсии и одиночества. Он просто не забыл свода военно-морских знаков сигнализации, а просторечии военного жаргона – «семафора». И вот этим самым семафором в виде развешанных разноцветных кофточек и всяких прочих платьев висела совершенно конкретная телеграмма. Кавторанг для верности глаза достал свой командирский бинокль с десятикратным увеличением. Так и есть! На бельевой веревке, пришпиленный прищепками, в виде женских трусиков – треугольником, половина желтая, половина красная висело вполне конкретное послание. По международной классификации НАТО это была буква «И» или «Индиа», и означала она следующий текст: «Я изменяю свой курс влево».
Капитан второго ранга захихикал, благо никто не слышал. Интересно, подозревает ли барышня, какой она сигнал подает морякам? «Изменяю налево»… Ха-ха-ха…
Наконец, отсмеявшись и успокоившись тем, что нашёл причину волнения, Котыхов удалился с балкона. Когда же перед сном он решил высмолить последнюю за день папироску, то уже машинально бросил взгляд на семафор из трусиков. На веревке тех уже не было, высохли, должно быть, но на их месте появились другие. Да какие! Треугольник желтый внутри, синие полоски по бокам. Вы поняли? Это же буква «Е», она же «Эхо», и означает знак «Я изменяю свой курс вправо»!
Котюхов аж подпрыгнул. Не может быть! Но еще более удивительным мистическим знаком было висящее рядом большое банное полотенце – половина темно-синяя, половина темно-красная! Это же «К», «Кило»: «Я хочу установить связь с вами». Кавторанг от неожиданности даже помотал головой. Скажите, не мистика?! Она самая, родная.
Виталий Максимович, словно оглушенный, ушел в комнату, но не лег спать, а присел к рабочему столу. Открыл справочник международных буквенных кодов. Вот они все, знакомые до слёз. А дальше случилось следующее. Не понимая для чего он это делает, отставник взял чистейшее вафельное полотенце и нарисовал на нем оставшейся от ремонта квартиры красной краской крест. Это означало поднятую на крюйс-бом-брам-топенате букву «Л», то есть «Лима»: «Поворачиваю влево». Потом он вышел на балкон и привязал полотенце к перилам.
Спал капитан в ту ночь плохо. Ему снились самые что ни на есть мистические сны: сначала он руководил крупным сражением почище Цусимского, но, правда, выиграл, чем снискал уважение интересной блондинки, которую, в свою очередь, пришлось защищать от взбунтовавшихся матросов. Потом он оказался на каком-то заброшенном маяке, с которого подавал сигналы опасности проходящим судам, а в завершении эпопеи очутился на таинственном острове чем-то напоминающим рай, изображённый известным, но забытым художником.
С утра ему бы следовало показаться старику Фрейду!
Он уже привычно схватился за бинокль и, как был в трусах, метнулся на балкон. Так и есть! «Р» - «Роумио»: «Я принял ваш последний сигнал» - полоса продольная синяя, полоса белая, полоса еще раз синяя. А?! Я вас спрашиваю! На обратной стороне испорченного своего полотенца тем же суриком Котыхов поставил посредине большую точку, что означало «Б», «Браво»: «Имею на борту опасный груз!». Так капитан второго ранга предупредил незнакомую корреспондентку, что шутить с мужскими половыми гормонами опасно.
И долго сидел потом за занавеской, поджидая, когда барышня выйдет на балкон. Но она не выходила. Капитан за годы службы привык быть терпеливым и ждал так долго, пока природа не призвала его отлучиться на минутку. Как только он вновь занял свой пост за занавеской, то, как назло, знаки сменились. Теперь новая кофточка отсвечивала сигналом «Ж», «Викта»: «Мне требуется помощь».
Капитан судорожно стал соображать, на чём бы написать ответ. Пригодилась наволочка, раскрашенная жёлтым фломастером: «Держитесь от меня подальше!».
Пока моряк ушел ставить чайник, на лоджии противоположного дома появился знак «З», «Зулу»: «Сматываю сети» - разрисованный шахматным узором (белым с синим) шарфик. Задумавшись, кавторанг вывесил красный флаг: «Н», «Новембэр», что означало сразу и «Нет» и «Стреляю!» - понимай как хочешь…
Решив так испытать незнакомку, Котыхов даже не стал ждать появления ответного сигнала. А тот поступил и довольно скоро. Красно-белая полосатая кофточка означала, как всем на свете известно, букву «У», «Униформ»: «Вы идете к опасности!».
Старший офицер флота от такого трюка выронил из рук сковородку с яичницей, как-то мелко засуетился, забегал по своим двадцати квадратным метрам, но потом взял себя в руки. Его ответ был полон решимости, уверенности в себе и в выбранном курсе. И он был таким: «Ф», «Фокстрот»; «Щ», «Кэбэк», то есть «Держите связь со мной, предоставьте мне свободную практику!».
Пятнадцатый этаж ответил коротким «Д», что также означает и «Да!»…
Когда капитан второго ранга Котыхов В.М. на следующее утро в полной парадной форме, при наградах и кортике, с огромным букетом роз позвонил в дверь высчитанной им квартиры на пятнадцатом этаже, ему открыла очень симпатичная дама, приятного возраста, роста и полноты. Через четыре месяца они поженились. Лариса, как выяснилось, не знала ни одной буквы из семафора ВМФ.